Динамо (часть № раз)
12 марта 2009. Разместил: Frost
- Именно то, что надо, - констатировал Славик, гипнотизируя взглядом подцепленную на вилку половину колбаски.
- Согласен, - кивнул Виталик, отхлебнув пива. – В колбасках – жизнь.
- И холестерин.
- А разве холестерин не в майонезе?
- Или в яйцах…
- Но только не в моих.
Наступила длинная пауза: друзья сосредоточенно жевали.
Они были похожи друг на друга, как две капли «Будвайзера»: оба высокие, тощие, ленивые и абсолютно бесполезные в жизни люди. Свою бесполезность они неоднократно и успешно доказывали еще в школе, где вместе сидели за партой, потом – в армии, умудрившись попасть в одну автороту. Об их героической службе по военной части до сих пор ходили легенды: рядовые Бакланко и Чуриков до самого дембеля не освоили даже чистку сортиров, а их участие в стрельбах долгие годы спустя снилось командному составу в ночных кошмарах.
После армии друзья выучились в одном институте на инженеров, и лишь с началом производственной практики пути их разошлись. Но, к счастью, не навсегда. За относительно недолгий период разлуки Виталик довел до развода свою жену-еврейку, которая готова была смириться даже с тем, что муж гуляет налево, неистово жрет водку с перерывами только на перекур и является домой под утро. И то не каждый день. Лишь бы раз в полгода выполнял свои супружеские обязанности и показывался на глаза теще. Но на вечный мужнин пофигизм ко всему на свете она не подписывалась. Славик совершил подвиг похлеще – он просто не явился на собственную свадьбу, после чего долго скрывался в подполье от родни похеренной невесты.
- Слушай, а может – по окорочкам? – Славик освежил диалог новой идеей.
- С пивом? – уточнил Виталик.
- Яволь! Барышня! – Славик помахал рукой официантке.
- Да несу уже, несу, - откликнулась та – программу этих двоих она знала наизусть. В кафе Славик и Виталик зависали регулярно, когда позволяли финансы. А финансы позволяли – окромя как на жрачку, ребята тратились только на легонькую развлекуху, типа, позырить перед сном телек.
- Пожалуй, вечерком возьму еще пивчанского, на диване поваляюсь, - мечтательно произнес Виталик. – Заценю, чё по тиви крутят.
Славик закурил сигарету.
- Фэ, Виталий Борисыч! Я начинаю бояться, что вы деградируете. Скатываетесь, такскть, в бездонную пропасть деградации.
- Чё так плохо? – удивился Виталик.
- Да у тебя один телевизор на уме. А я, например, неуклонно расширяю свои культурные горизонты. Вот, диск дивиди купил себе.
- Охреневаю с твоих культурных горизонтов. Какой фильм?
- Не помню. Дома валяется. Я его полгода назад взял.
- Ну-ну, - глубокомысленно высказался Виталик. – Не исключено, что когда-нибудь ты его даже посмотришь. Но лично я в этом слегка сомневаюсь. Это же надо плеер в розетку втыкать.
Гелла и Наташа сидели в другом углу зала и периодически бросали косые взгляды на единственных присутствующих в кафе мужчин.
- А ничё так ребята, - наконец, сделала вывод Гелла. – Мне светленький нравится. Спорим, разведу за вечер – потом месяц за мной бегать будет?
- Ага, - тихо поддакнула Наташа. Она сама была та еще разводилка – с виду милая, интеллигентная девушка. Сегодня она целый день мучилась после недельного перепоя, учиненного ею в компании таких же милых интеллигентов. Говорить громко ей не хотелось – каждое сказанное слово гулко отдавалось прямо в мозги. Собственно, именно из-за этого подружки пошли посидеть в кафе, а не зарулили в ближайший ночной клуб. Алкогольная интоксикация заметно пригасила нежную Наташину любовь к приключениям.
- Чё ты сегодня всё «ага» и «ага»? Язык отшибло? Вот что пьянка с людьми-то делает… - Гелла притворно вздохнула. – Карочь, сестра по разуму. Если, как я сказала – с тебя бутылка текилы. Забились?
- Фиг там, - возразила Наташа. Мозги всколыхнулись, но девушка мужественно поборола прилив тошноты. – Я тогда рыженького склею, буду я еще тут сидеть, как есенинская женщина…
- Тургеневская женщина, тупизматус законченус, - высокомерно поправила Гелла.
Наташа махнула рукой.
- До дверцы, я их не различаю. О, я чё придумала-то… В общем, спорим, он себе вены порежет?
Гелла пристально вгляделась в подружку. Вроде Натарик как Натарик, а иногда такое ляпнет – уши косяками сворачиваются. Недаром «милая девочка», учась в мединституте, таскала в сумочке скальпель для вскрытий, которым (если за ней не успевали доглядеть) легко могла анатомировать на вечеринке рулет.
- Ладно, - Гелла пожала плечами. – Значит, одна из нас проставляется текилой, ес?
- Афкос. И чего мы сидим?
Гелла в темпе подкрасила губы.
- Ну, вперед. Ты как, в форме?
- Не в спортивной, но юбка у меня с разрезом. Всё, пошли, они на нас уже пялятся.
- Бабы, - сказал Виталик, отводя взгляд от девушек, явно грустивших над своими чашечками с кофе и пепельницей.
- Мы чё – о бабах говорим? – сообразил Славик.
- Да нет… Почему – о бабах? Просто… они там сидят.
- Ну и пусть, мне-то чего? – Славик доедал второй окорочек, и был преисполнен снисхождения к окружающему миру.
- Да и мне, в общем, по ударной установке, - Виталик присосался к пиву.
- Ага, а помнишь, как ты в седьмом классе от физрука по ударной установке огреб? – развеселился Славик.
- Между прочем, было совсем не смешно, - Виталик нахмурился. – Возможно, именно из-за этого я не могу иметь детей.
- Не из-за этого, - Славик замотал головой. – Тебе просто лениво трахаться. Я почти уверен.
Следующие несколько минут одноклассники расправлялись с остатками окорочков.
- Я хочу стать жирным, - с некоторым вызовом обозначил свою новую стратегию Виталик. – Хочу, чтобы у меня был реальный живот. А то я какой-то тощий. Я хочу выглядеть солидно, чтобы все меня уважали.
- Дружище, мы над этим неустанно работаем, - напомнил ему Славик.
- Мне уже тридцать два, - поделился Виталик секретной информацией. – Это тот возраст, когда надо жить в своё удовольствие и пить пиво. Знаешь, как эти… немецкие… шредеры!
- Бюргеры. Только у бюргеров обычно есть фрау, а со своей фрау ты разошелся, как авианосец «Генрих Гиммлер» и субмарина «Ева Браун».
- Не поминай всуе… - вздрогнул Виталик. – У меня после этой субмарины первые седые волосы появились.